закрываю глаза, заставляю себя
поверить, что это только сон,
что ты рядом со мной, ты не дашь мне упасть,
и я опять спасен.
. . . . . . . . . .
        Сегодня я опять сорвалась. Глубокой ночью, когда в доме царила тишина, через окно своей комнаты я выбралась наружу. Никогда не понимала, зачем я это делаю, ведь никто не запрещал мне уходить ночью через дверь. Наверное, это осталось привычкой из моего прошлого, странной и непонятной привычкой. Но в том то и была моя суть, иногда я сама не давала отчёт своим действиям. Я бежала подальше от тёплых воспоминаний, которые не давали мне покоя уже долгое время, я пыталась сбежать от себя и от своих чувств. Я снова вливала в себя алкоголь. Я снова пыталась забыться уединяясь с другими. И даже лёгкие наркотики не помогали выгнать тебя из моей головы. Забавно, но я не могла дать определённое описание тем ощущениям которые испытывала по отношению к твоей персоне. Но я знала одно, что ни к какому человеку на этой полной дерьма и гнили планете, я не относилась так, как относилась к тебе.

        Я вернулась ровно через сутки, а, возможно, прошло и пару дней. Я не знаю сколько я отходила, все что я помню - я проснулась на холодном кафеле в квартире полной мусора после очередной, полной хаоса и разврата, вечеринки. Я поднялась, смыла с лица подтеки от туши и, не найдя свою обувь, босиком отправилась домой. Перебирая босыми ногами по мокрому тротуару, я взирала на звезды, которые освещали мне дорогу. Мы с тобой все ещё были под одним небом. Интересно, что ты сейчас делаешь? Возможно, развлекаешься с очередной пассией залегшей в твою постель, только из-за того что ты известен, а ей же надо будет похвастаться перед своими перекрашенными подружками о крутом опыте в постели со звездой. Странно, но мне даже не противно об этом думать, ведь это твой выбор, а я рада, когда у тебя все хорошо.

        Окно служило мне дверью. Наверное, поэтому некоторые из моих сестёр предпочитали думать, что я загнанная в клетку мышь, которая всегда сидела дома. Ведь они не знали, что в этом доме я бываю реже них. Меня забавляла эта мысль. Они посвящали себя учёбе и работе, а я посвящала себя бессмысленным развлечениям, которые помогали мне сохранять равновесие на тонкой нити, проведенной над этой бездной, которую люди называли словом «жизнь».
Скинув с себя одежду, оставаясь лишь в одном нижнем белье, подхожу к стене. Стене, которая раньше ограждала твою маленькую вселенную от моей. Сердце разрывается на миллионы частиц, когда я осознаю, что тебя там нет. Лишь одна мысль о том, что ты в пару метрах от меня сопишь в своей кровати, согревала меня одинокими холодными ночами. А теперь и этого у меня не стало.
        Я словно зависимая, еле слышно, подобно маленькой серой мышке, пробираюсь в твою давно пустующую комнату. Открываю шкаф, беру твою футболку и пытаюсь вдохнуть запах, я пытаюсь сымитировать твоё пребывание рядом со мной. Я надеваю её на себя. Хожу по твоей комнате словно по музею. А потом резко поваливаюсь на твою кровать, на которой когда-то засыпала рядом с тобой после долгих ночных разговоров или, заполненного тёплым чувством, молчания.

        Я засыпаю, но проснувшись под утро, спешу покинуть твою комнату. Семья не поймёт. Семья осудит. Хотя, чего в этом такого криминального? Я просто привязалась к тебе, как бездомная кошка, которая обрела любящего хозяина. Мы не делали ничего аморального. Мы знали границы, которые провела нам жизнь. Да и я вообще не знала, были ли чувства, которые я испытывала к тебе, той самой любовью, которую так прекрасно описывали в книгах. Ведь я думала, что любила своего парня с глазами цвета свежей ржавчины и с его ужасно прокуренным голосом. Я всегда считала, что любовь это когда он подходит к тебе на вечеринке с очередной бутылкой пива и говорит "о боже, детка, ты сегодня как-никогда сексуальна, так бы и взял тебя прямо сейчас в кабинке мужского туалета". Раньше, мне всегда было достаточно подобного. Но узнавая тебя, я начала узнавать другую, более прекрасную жизнь.
        Так и проходили мои дни без него. Без человека, который стал моей зависимостью, без присутствия которой, я постепенно настигала дна. Моя душа требовала его, как никого другого.
. . . . . . . . . .
        Очередная бессонная ночь. В последние время я могла уснуть только после значительной дозы снотворного. Именно эти белые таблетки помогали приглушить мой внутренний голос, который разбирал мою жизнь по частям и пытался разложить все черно-белые кадры моего существования по полкам. Я лежу, сложив руки замком на груди, подобно мертвецу перед тем, как крышка гроба закроется и его погрузят в землю. Я считаю все выступы и неровности на потолке. Я вспоминаю волшебные дни, когда лежала аналогично, но вместо потолка надо мной сеяли звезды. Однажды, при падении одной из них, я загадала наивное детское желание: найти дом и человека, который поможет забыть мне обо всем. Я считала глупым тогда, верить в чудеса, но чем чёрт не шутит. Но чудо произошло. Все случилось так неожиданно, и так же неожиданно, я начала терять все это.

        Я слышу шорох. Странно, обычно в это время все давно уже крепко спали, лишь отцовский храп был слышен из родительской спальни. Я резко встаю с кровати и прислушиваюсь. Нет, мне вовсе не показалось. Я слышу, как кто-то передвигается в его комнате. Стена, ограждающая наши комнаты, казалось, была сделана из картона, ведь при желании можно было услышать каждую мелочь, даже такую, как ручка скользила по чистому листу бумаги. Кому среди ночи из членов семьи это понадобилось? Ведь раньше, когда я по ночам пробиралась в его комнату, не единая душа не позволяла себе в неё заглядывать.
        Я встаю с кровати и бесшумно выхожу из своей комнаты. Сворачиваю в комнату Джеймса. Моё сердце замирает, а по телу пробегает лёгкая дрожь. Это сон? Да, скорее всего мне все же удалось уснуть. Ведь этого, чёрт бы его побрал, не может быть! Зачем ему нужно было уходить? Чтобы потом снова вернуться? У этого человека вообще есть совесть? Меня накрывает сумбурным потоком эмоций, с которыми я не могу совладать. Во мне борются: неутомимая обида и в тоже время безграничное счастье, что я вновь вижу его, человека, без которого даже каждый вздох давался мне с трудом. И я не знаю какое из этих чувств одержит победу.

        Он ощутил моё присутствие. Я выдыхаю и пытаюсь успокоиться. Ведь если я начну скандалить, то обязательно разбужу абсолютно всех домочадцев. А этим людям рано вставать, им точно не до наших разборок.
Он оборачивается и предлагает мне сигарету. Я вхожу в его комнату и приближаюсь к человеку, которого должна называть своим братом. Подхожу так близко, что чувствую его неровное дыхание у себя на лице. Около двадцати секунд я ни разу не моргнув смотрю ему в глаза. Своим взглядом я хочу передать всю ту боль и обиду, которая шла за мной по пятам каждый долбанный день, после того как он меня покинул. После продолжительного зрительного контакта, я, не отходя от него, беру предложенную мне ранее сигарету. Отстраняюсь и делаю первую затяжку, пытаясь успокоится и подобрать нужные слова.
— тебе и вправду, было так сильно похрен на меня, что ты смог так молча обогнуть порог и свалить из дома?  — я снова смотрю в его глаза, ведь именно они всегда говорят за человека. Словами можно соврать, но в глазах всегда можно разглядеть правду.
— а хотя, знаешь, да и чёрт с ним, — тень улыбки на моём лице, — я просто рада тебя видеть. я просто хочу знать все. где ты был? с кем ты был? был ли ты счастлив? Все же тоска по Джеймсу перебила все чувства и с гордостью взошла на пьедестал. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь забыть про его эгоистичный поступок. Но одно я знаю точно, я так сильно соскучилась по нему, что пощечину за его поганое поведение я отложу на другой день.